От объединения до ссор в борьбе за символические ресурсы. Какие стадии проходят заключенные, которые годами живут в одной камере, и как им помочь

Хронический стресс и ограниченность ресурсов — это первое, что бьет по психике заключенного. В день ареста исчезает все, что было у человека на воле: личное пространство, комфорт, безопасность, общение с друзьями и близкими. Человек — существо социальное, поэтому для выживания в пенитенциарной системе люди объединяются в группы.

Хронический стресс подтачивает внутренние ресурсы человека. Как результат — повышается раздражительность, снижается толерантность к поведению даже близких людей, накапливается внутренняя напряженность. Вдобавок к этому человек чувствует утрату контроля над своей жизнью. На свободе он мог ей распоряжаться: знал, что завтра пойдет в магазин, послезавтра на работу, мог прилечь на кровать или открыть окно в своей комнате в любое время. В заключении этот контроль забирают, поэтому со временем появляется желание вернуть хотя бы иллюзию этого контроля не только над собой, но и над окружающими. Человек начинает навязывать определенные правила поведения своим соседям по камере через конфликты и ссоры. При этом, чем жестче становятся правила в СИЗО или колонии, тем больше вероятность, что между заключенными будет рождаться своя культура поведения. Это типичная реакция на хронический стресс и выученную беспомощность — точно также происходит в армии и школе, где буллинг зашкаливает.

Когда основные потребности закрыты — налажены передачи, общение с адвокатами и родственниками — начинается борьба за символические ресурсы. Это внимание, признание, лидерство в микрогруппе. Как именно узник будет этого добиваться зависит от типа личности. Единую стратегию поведения человека в такой ситуации описать невозможно.

Но любая группа людей обязательно пройдет через несколько этапов: сначала — энтузиазм и близость, спустя время — напряжение, конфликты, борьба между ее участниками. Дальше кто-то из группы уходит, к коллективу присоединяются новые люди. В изоляции разойтись нельзя. Обиды будут накапливаться и выливаться в бытовые ссоры. Это закономерная реакция на условия, в которых находятся заключенные.

Опора в виде дружбы в камере исчезла. Чем ее можно заменить?

Что важно для родственников и групп поддержки? Во-первых, не требовать объяснений и примирений. Давление со стороны близких только усилит чувство изоляции. Если заключенная сама хочет рассказать о происходящем, пусть рассказывает. Но требовать от нее подробностей или каких-то действий не нужно.

Во-вторых, не критикуйте, не проводите параллели между тем, как было раньше и как есть сейчас и не пытайтесь помирить заключенных. «А вот раньше ты поступала по-другому», «Вы же были подругами», «Она же тебе столько раз помогла, а ты себя так ведешь», «Извинись перед ней, вам же еще долго сидеть вместе» — такие фразы только усилят чувство вины и стыда, но конфликт от подобного давления не решится.

Самое лучшее, что можно сделать в такой ситуации, — обеспечить базовую стабильность. Регулярно приносить передачи, писать письма, приезжать на свидания, отвечать на звонки, если они разрешены. То есть делать все то, что вы делали с первых дней заключения. Из-за ссор и конфликтов в камере чувство безопасности может исчезнуть, а поддержка с воли поможет его восстановить.

Также важно найти новые источники смысла. Раньше опорой была дружба в камере, сейчас важно, чтобы на ее место пришло что-то другое. Это может быть творчество, изучение языков, работа, участие в какой-то деятельности. Например, если у заключенного есть группа поддержки в соцсетях, пусть он подготовит публикацию для нее. Если человек рисует, пусть пришлет свои работы на волю, чтобы волонтеры могли их продать, а вырученные деньги перевести, к примеру, в фонд помощи бездомным животным. Это поможет человеку вновь почувствовать себя ценным и важным.

Конфликты могут утихнуть сами собой, когда ситуация внутри камеры изменится и заключенным вновь потребуется помощь в физической безопасности и удовлетворении базовых потребностей. Но искусственно ухудшать условия содержания (к примеру, перестав передавать еду в передачах), конечно, не нужно.

Что еще важно учесть родственникам поссорившихся узников и узниц?

Вот еще несколько рекомендаций от психолога Александра Б. для родственников и близких политзаключенных:

• признайте, что конфликты неизбежны. Неважно, сидит ваш близкий человек с таким же политзаключенным или с настоящим преступником;
• не отрицайте попытки установить личные границы. Если поссорившиеся решили больше не делить между собой воду или лимиты на передачи, не нужно их переубеждать вернуться к прежним порядкам. У заключенных нет власти над своей жизнью, дайте им возможность контролировать хоть что-то;
• слушайте и не осуждайте. В заключении нет возможности выразить свои эмоции, поэтому иногда выслушать — лучшая помощь.

И, конечно, не забывайте обращаться за психологической помощью. «Кислородную маску» сначала нужно надеть на себя, а затем на заключенного, которому вы помогаете.

Две неочевидные вещи, которые являются психологической поддержкой в заключении:

• медитация визуализации. Для этого нужно лечь на шконку, надеть маску для сна и беруши, если они есть, сконцентрироваться на своем дыхании и представить себя в безопасном месте. Это могут быть горы, лес, берег моря — все, что угодно. Такая медитация поможет успокоиться в моменте.
• маленькие радости из «прошлой» жизни. Маски для лица, любимая шоколадка или разноцветные конверты для писем только кажутся бесполезными мелочами. Если человек просит передать что-то конкретное, а правила учреждения это позволяют, важно это сделать. Главное — убедиться, что заключенный понимает, как посылка с такими вещами скажется на общем лимите передач. Если у вас нет финансовой возможности купить политзаключенному подобные вещи, свяжитесь с нами.

  «Первый отдел» может опубликовать пост с просьбой прислать конкретную вещь политзаключенному. Возможно, найдется неравнодушный человек, желающий помощь. Так, украинка Валентина Тагирова получила платье для заседания, а Юлия Третьякова — десятки книг.